Александр Лазуткин — космонавт и Герой России. В космосе провёл 184 дня 22 часа и 7 минут. Во время полёта Александра Ивановича на станции «Мир» случился пожар, а позже с ней столкнулся грузовой корабль и один из блоков разгерметизировался.
О своем опыте космонавт рассказал главе администрации Новомосковска Алексею Бирюлину.
– Вы провели в космосе 184 дня и 22 часа. Расскажите, пожалуйста, как проходил полёт. Было ли страшно?
— Это были тяжелые внештатные ситуации с точки зрения стороннего зрителя. Но нам на станции было не так сложно с этим справиться. Нас готовят к таким работам, и мы знаем, как с этим бороться. Поэтому, когда возник пожар, мы не бегали по станции с криками «Караул, спасайся кто может!» Все были спокойны.
Пожар был сильный: у нас горел корпус стальной шашки. Такого пожара до нас ни у кого не было. Температура горения — 1200 градусов, а алюминиевый корпус станции толщиной примерно 3 мм.
Когда пожар случился, мы даже не знали, могли ли мы дышать этим воздухом. Мой командир Василий Циблиев отравился этиленгликолем. Это ядовитая жидкость, которая текла в трубах корабля в качестве техноносителя. Трубы лопнули, и Василий буквально нырнул головой в облако этиленгликоля. Он крикнул: «Саня, полотенце!» И я увидел, что он весь в этой жидкости. А она настолько ядовитая, что мы должны работать с ней только в респираторах и перчатках.
Уже на следующий день командир перестал говорить длинные предложения. Он говорил только «да» или «нет», не мог есть. Я говорил: «Вась, давай я помогу, хоть радиосвязь буду вести». Он в ответ только мотал головой. Через три дня он впервые улыбнулся. А потом он рассказал: «Не знаю, что со мной было. Язык как будто распух и не ворочался, и мне становилось всё хуже. Я понял, что умираю». И он начал мне писать письмо, что я должен буду делать, если он умрет.
При приземлении удар был страшный, никто еще не бил корабли так сильно. У нас не сработали механизмы мягкой посадки. Перегрузка длится доли секунд, но она такая жуткая!
Страх приходит потом. Когда мы сели, стали разбирать происшествие по косточкам и поняли: если бы мы сделали что-то не так или корабль столкнулся по другой траектории, нас бы уже не было. А потом подумали: «А чего бояться? Ведь всё уже прошло».
Фотографии
